Гюлар Шахвердиева: «Искра таланта приходит от бога»
Скажите честно: часто ли в жизни вы сталкиваетесь с магией? Не-не, я говорю не об «экстрасенсах» и прочей чепухе, а о настоящем волшебстве, которое властно берёт тебя за руку и погружает в чудесный, завораживающий – но будем честными! – и чуточку пугающий мир. Если хотите почувствовать – берите ноги в руки и идите на персональную выставку работ Гюлар Шахвердиевой «Чёрное золото», которая как раз сейчас проходит в стенах «Югра-Классик». Ну а мы тем временем поговорим с самим творцом, руководителем «Art club hm».
В «художку» в любую погоду
– Как переводится ваше имя?
– Сама не раз задавалась этим вопросом, но такого слова в азербайджанском языке нет. Самые близкие по значению – «цветок» и «смеющаяся».
– Раз с этимологией более-менее разобрались, теперь давайте перейдём к генеалогии…
– Родилась в Баку, когда мне было семь лет, наша семья – отец работал учителем, мама – врачом-педиатром, – уехала на Север, так что детство прошло в Когалыме. Сколько себя помню, всегда рисовала, очень нравился сам процесс созидания, поэтому сильно мучила преподавателей художественной школы. Кстати, туда поступила поздно, в 13 лет, после сдачи отдельного экзамена. Сразу в четвёртый класс.
Пять дней в неделю после занятий в общеобразовательной школе ездила в «художку». Автобус шёл 40 минут, поэтому в пути часто засыпала, но все «кондукторши» меня знали и вовремя будили. Всю себя посвящала постижению основ рисования, приезжала и в 40-градусные морозы, охранник открывал мне аудиторию, где я самостоятельно занималась.
Постепенно появилось понимание, что детское увлечение может стать профессией, поэтому в 2001 году поступила в Центр искусств для одарённых детей Севера. По приезде в окружной центр испытала культурный шок – здесь имелись огороды и росла капуста! Моментально влюбилась в город и приросла к нему. После окончания колледжа поступила в УрГАХУ на промышленный дизайн, в дальнейшем 15 лет занималась созданием различных проектов и росписью стен.
Работа для души
– Спокойная жизнь, стабильная зарплата – зачем всё это нужно было менять на шаткую неопределённость бытия свободного художника?
– В 2019 году решила заняться тем, что люблю больше всего на свете – живописью, чистым видом творчества, открыть свою мастерскую, воплощать в жизнь собственные идеи. Хотелось создавать работы не функциональные, а эмоциональные. Мастерская – это великое счастье, место, где отдыхаю душой.
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– У меня два основных направления: первое – это реализация собственных идей в живописи, второе – обучающие курсы для подростков. В студии «Art club» проходят мастер-классы по живописи, росписи одежды, работе с эпоксидной смолой, жидким акрилом, творческие праздники, дни рождения, арт-вечеринки. В отличие от многих художников, мне нравится общаться с людьми.
– Давайте вернёмся к вашему творчеству. Любой труд приносит какой-то результат, в вашем случае – картины. Где их можно увидеть?
– Например, на персональных выставках. Первая из них прошла в Арт-резиденции благодаря гранту губернатора Югры, затем мои работы ездили в Сургут, сейчас их можно увидеть в КТЦ «Югра-Классик». На выставке представлено более 20 объектов: картины, графика, масштабные предметы интерьера – часы и панно в авторской технике с использованием различных современных материалов.
– Вы их продаёте?
– Для этого, прежде всего, необходимо пробиться в профессиональные художественные галереи Москвы или Санкт-Петербурга, основная продажа идёт через них. В прошлом году в галерею «Трын*Трава. Современный русский стиль» в Москве поступило 1,5 тыс. заявок, и я вошла в число 80 авторов, чьи работы были размещены, – единственная из УрФО. Уже в первые дни там продали две мои картины. Вообще пишу много, но продаётся в среднем одна из десяти работ, да и не стоит такая задача.
Картины – мой «хлеб»
– Не жалко отдавать свой труд?
– Так ведь благодаря картинам посторонние люди могут почувствовать мои эмоции через искусство! Надо понимать, что картины – мой «хлеб», как бы я не была к ним привязана. Это как ребёнок, который вырос и теперь должен уйти в новый дом. Кстати, родился мой сын, и открылась студия в один день – 22 марта!
– В идеале, где бы хотели видеть свои полотна?
– Я достаточно самокритична и не считаю их достойными музеев. Приятно, что они живут в домах разных людей, возможно, когда-нибудь превратятся в семейные реликвии, которые будут передаваться из поколения в поколение. Работаю с чувствами, поэтому так приятно получать отклик, когда люди вдруг ощущают именно те эмоции, которые ты заложил в полотно.
– Вам можно заказать картину?
– Если работать на заказ, значит, в творчестве откатиться назад. Например, после продажи в Москве моей картины «Силы» на неё поступило ещё около 20 заявок, но я лишь дважды могу позволить себе сделать повтор. Конечно, легко могла бы паразитировать на однажды найденной удачной идее и размножать её, но – не хочу. Каждая работа должна оставаться уникальной.
– Как рождаются идеи картин?
– Это следствие моего жизненного опыта, интуиции, а ещё – признание в любви к родному краю, к Югре. Часто спрашивают, почему на всех моих картинах присутствуют берёзы? Когда только искала свой стиль, однажды осенило: вспомнила, как в 17 лет увидела здесь, в Ханты-Мансийске, эти безумно потрясающие белоснежные стволы. Берёзы – метафора самой жизни, незримо связанная с моим жизненным опытом.
– Любой творец нуждается в зрителе, слушателе, читателе. Чья оценка для вас важна?
– Конечно, профессионального сообщества. Когда мои работы оценивают художники, искусствоведы или критики, это даёт толчок к рождению новых идей.
– Но ведь отзывы далеко не всегда могут быть благостными. Как вы относитесь к критике?
– Прекрасно, но только в рамках профессионального сообщества. «Нравится – не нравится» – это не критика.
– Убеждён, что у вас не может не оказаться профессиональной мечты…
– Хочу достичь такого уровня достатка, который позволит мне приобрести собственные жильё и мастерскую. Сейчас моя жизнь – это постоянная нестабильность, ведь сегодня продаю то, на что завтра мы будем жить. Поэтому примерно раз в полгода приходит мысль: почему же я не стала юристом, как настоятельно советовала моя мама? Но, увы, ничем другим, кроме как творчеством, заниматься не могу.
– Вы уже упомянули своего сына – он тоже поневоле вовлечён в непростую сферу отечественного искусства?
– Алгирдас родился у мамы-художницы, в среде, где свобода ценится превыше всего. Поэтому у него не было особого выбора, он учится в школе и одновременно играет на гитаре, рисует, увлекается историей и собирается стать сценаристом. А ещё ведёт домашнее хозяйство, например, лет в девять научился готовить, да и вообще, удивляет своей ответственностью и «правильностью». Так что я – плохая мать, которая вырастила настоящего мужчину!
