Село детства – Самарово военных лет. Воспоминания Альбины Глухих
Воспоминания из детства вспыхивают в памяти подобно искоркам костра. Зачастую это просто мгновения, коротенькие кадры, эпизоды, которые запомнились на всю жизнь. Мы становимся взрослыми и солидными людьми, но яркие образы из детства всегда с нами, они не дают памяти уснуть.
Своими памятными мгновениями с нами поделилась легенда журналистики Югры, любимая и уважаемая многими поколениями югорчан Альбина Глухих:
Кормилец и основной работодатель
«Самарово – изначальная, историческая часть югорской столицы. Со строящимся городом в 30-е и 40-е годы его соединяла только вырубленная по склонам холмов через лес дорога. И добирались по ней до города жители села кто как мог.
Я за всё своё детство побывала там всего три раза – на октябрятско-пионерском слёте, со школьным концертом и один раз в больнице. Самарово жило самостоятельной и замечательной жизнью. Почти вся промышленная структура будущего города была сосредоточена здесь.
В Самарово была пристань, рыбокомбинат – кормилец и основной работодатель – техучасток. На противоположном берегу Иртыша был аэропорт со взлётно-посадочной полосой и Затон, где строились лодки-неводники, плашкоуты и баржи, а зимой отстаивался флот рыбоконсервного комбината.
Как учились дети
В те далёкие годы в Самарово была только одна школа. Она находилась на Барабе – нагорной части села. А ещё была татарская школа, где учителем был мулла. Я знала двух его учеников из этой школы – фронтовика Измаила Муратова и Александра Бекшенева.
Мне и моим сверстникам пришлось учиться в приспособленном под школу здании за разрушенной церковью, а напротив строилась наша будущая школа – №4. С гордостью мы – тогдашние третьеклассники, таскали туда новенькие парты.
Моей (а потом и моего брата Альберта) первой учительницей была Клавдия Ивановна Магрычева. Её муж Иван Степанович, тоже учитель, ушёл на фронт, а дома осталась жена и трое детей. Мы обожали свою учительницу за её терпение и заботу о нас. После уроков она занималась с отстающими, рассказывала нам истории о героях войны, учила писать между газетных строчек.
Вскоре нам выдали настоящие тетради. А зимой вернулся с фронта Иван Степанович. И в семье родился ещё один сын – будущий известный всему автономному округу санитарный врач Иван Иванович Магрычев.
Война напоминала о себе
В те военные – 40-е – годы все старались своим трудом внести посильный вклад в приближающуюся Великую Победу. На рыбокомбинате наравне со взрослыми рыбачила бригада, собранная из подростков. Младшее поколение – тимуровцы – помогали семьям фронтовиков.
В старом двухэтажном здании напротив рыбокомбината власти города решили создать что-то вроде интерната для осиротевших детей и для фронтовиков-инвалидов. Война напоминала о себе постоянно. В памяти всплывает, как к пристани часто приставали пароходы, которые везли в северную ссылку, как нам объясняли взрослые, врагов народа.
Однажды мы с друзьями тихонько пробрались на причаливший пароход и заглянули в открытый трюм. Казалось, что люди там стоят сплошной серой массой, так их было много. Нас высмотрел конвойный с винтовкой и прогнал. С таких пароходов, видимо, всё-таки были и побеги. Однажды такой беглец пришёл к нам в дом и тихо обратился к маме: «Матка, дай репка…». «Нет у меня репы, вот хлеба возьми», – отвечала мама. Он не поняла, что мужчина просил рыбы. А кусок хлеба он буквально вырвал у неё из рук и затолкал его в рот. Мы смотрели на него с недоумением и страхом – так он был голоден и изможден.
Потом долго ещё обсуждали с соседями побег этого нерусского дяденьки, но никуда об этом не сообщили. И ещё помню – парень стащил с верёвки сохнущее после стирки бельё. Женщины увидели вора, окружили его и стали бить, причитая и плача: «Наши мужики воюют, а ты грабишь нас!» А парень даже не защищался…
Запомнились истории
На всю жизнь запомнился и другой случай из моего детства. На берегу Иртыша, неподалёку от рыбокомбината, расположилась группа мужиков. Пьют вино – то ли поминают кого, то ли за победу. А на реке был ледоход, но случился затор, и лёд встал напротив этой компании. Один из выпивох предложил на спор перейти Иртыш и вернуться. А в награду ему поставить бутылку спиртного. Надо сказать, Иртыш тогда был намного шире, чем сейчас, – другой берег с трудом просматривался. Но нашёлся смельчак в компании: «А я перейду!» Мужики одобрительно захлопали его по плечу: «Молодец, давай, иди!» И он пошёл. А когда стал удаляться от берега, мужики примолкли. Даже нам, ребятишкам, было понятно – если лёд прорвёт, он погибнет. Но, видно, под счастливой звездой родился тот мужичок. Сумел он по торосам пройти и назад вернуться. Правда, лицо у него было белее полотна…
А нам повезло – вечером, когда затор прорвало, мы собрали много рыбы между льдинами на берегу.
А ещё помню происшествие, которое поразило нас – самаровских ребятишек. Один фронтовик привёз с собой жену немку. Ох, как хотелось нам посмотреть на «фашистку»! Мы нашли щель в заборе и по очереди заглядывали во двор к фронтовику. Ничего особенного не увидели: по двору ходила беленькая молчаливая женщина.
Возвращались фронтовики
А между тем, всё чаще стали возвращаться наши земляки с фронта. Они сразу устраивались на работу. Большинство, конечно же, на рыбокомбинат. На его территории поставили памятник, и перед ним всегда стояли цветы в стеклянной банке и лежали букеты. Были среди вернувшихся с войны и наши учителя – два директора школы Пашин и Филиппович, учитель математики Бретышева, Магрычев…
А главным событием в послевоенное время стало для всех выступление Сталина по радио. У нас в доме была большая чёрная «тарелка», и слушать радио к нам собирались соседи.
Они приходили вместе с детьми и рассаживались у «тарелки». И вот звучит глуховатый голос вождя: «Братья и сёстры!». Я не помню содержание его обращения, но в памяти навсегда остались благоговейная тишина, внимательные лица собравшихся и слёзы радости в их глазах…
Началось восстановление хозяйственных структур, и к этому активно подключились вчерашние солдаты, вернувшиеся с фронта. Они не кичились своими наградами, даже давали поиграть с ними детям. А ещё фронтовики не любили выступать перед школьниками и перед земляками.
Сейчас, конечно, такое невозможно даже вообразить, а тогда это было в порядке вещей. О войне, подвигах мы узнавали из газет и по радио. Помню, прочитав в газете о подвиге и казни фашистами Зои Космодемьянской, я решила на себе испытать её муки. С младшим братом Альбертом мы дождались, когда родители ушли в гости, нашли верёвку, я разделась до трусиков, и брат начал стегать меня верёвкой…
Родители об этом ничего не узнали, но вскоре после этого я заболела туберкулёзом лимфатических желёз. В округе эту болезнь тогда не лечили. Медвежьего жира на меня было вымазано немерено, но это не помогало. В результате я осталась на второй год в школе и целый год лечилась в противотуберкулёзном диспансере в Свердловске…
Главный праздник
А ещё рассказывали, что самаровские мальчишки хотели «казнить» своего сверстника за какой-то проступок, но «казнь» успели пресечь взрослые. Понятия «мужество», «честь», «трудолюбие» были естественной частью детского воспитания, но и веселиться мы умели. И, конечно же, главным праздником для ребятни был Новый год!
В одном из кабинетов конторы Техучастка взрослые устанавливали большую ёлку. Из газет мы сами клеили «цепи», кораблики, развешивали шарики. А потом водили хороводы, читали стихи, пели песни, а потом вместе с родителями за большим столом пили чай с постряпушками. Жили мы тогда в избушке на горе. Я ещё в школу не ходила, когда однажды вечером отец с зажжённой лампой подвёл меня к окну. Боже ты мой, за окном стояла ёлочка, на ней качались цветные ледышки, а на самой макушке две ягодные шанежки – для меня и брата Альки. Это было чудо! Родители еле отвели меня от окна. На всю жизнь я запомнила этот необыкновенный праздник!
Игрушки делали сами
Не помню, чтобы у кого-то из детей были настоящие игрушки. Мы сами их мастерили из подручных материалов – кораблики сплавляли по ручьям, делали кукол из домашнего тряпья, а для причёски срезали собственные волосы, за что нам попадало от взрослых. Мне так вообще довольно часто: то платье на заборе нечаянно порвалось, то галоша уплыла в неведомые края…
Ещё мы любили играть в театр. Кроме обращения Сталина в День Победы, не забуду, как самаровцы встретили известие о его смерти. На площади собрались все жители села. Люди стояли и плакали. И русские старожилы, и ссыльные калмыки, и немцы. После войны все ждали снижения цен и положительных перемен в жизни, и они уже начались.
Мои сверстники наверняка могут ещё очень много добавить о нашем военном и послевоенном детстве, прошедшем в старинном селе Самарово. В 1953 году отца перевели работать в Нахрачи (ныне это Кондинское). Но это уже другая история…»
… Уверен, что у каждого в памяти, как и у Альбины Сергеевны, остались искорки того далёкого костра из детства. Вспоминайте, записывайте и присылайте к нам в редакцию свои записки! Именно так – из мгновений и коротких эпизодов и складывается жизнь каждого из нас и история нашей Родины.
