Нелёгкий директорский хлеб. О детской чуткости и встречах с бывшими учениками
Как выглядит обычный дачник? Чаще всего практично: одет в видавшую виды куртку или поношенный камуфляж, с выцветшим платком или кепкой на голове, в резиновых сапогах. А вот среди пассажиров теплохода «Москва», который возит народ в СОТ «Речник», выделяется одна дама – всегда яркая, нарядная, ухоженная. Даже давно находясь на заслуженном отдыхе, Альбина Болотова не может позволить себе уронить высокое звание Учителя.
И швец, и жнец, и на мандолине игрец
«Моя родина – Югра, - начинает свой рассказ собеседница. – Папа у меня служил в милиции, мама работала в советских и партийных органах, а потому нашу семью то и дело перебрасывали из района в район. Родилась я в Сытомино, в полугодовом возрасте перевезли в Сургут, затем – в Кондинский район, следом – в Ханты-Мансийск. Во второй класс я пошла в 3-ю школу, а через два года – в 4-ю».
В 1956 году, после окончания седьмого класса, девушка поступила в Ханты-Мансийское национальное педагогическое училище. Причина такого выбора оказалась простой: с малых лет она мечтала о профессии педагога, а потому даже дома играла с младшими братьями не в салочки и прятки, а в школу. «Педагогом надо сначала родиться, потом уже стать им», - убеждена Альбина Михайловна.
А в 1961-м новоиспечённый учитель начальных классов отправилась преподавать в посёлок Кедровый Ханты-Мансийского района, так как в городе вакансий не оказалось. Зато там пришлось продемонстрировать все свои многочисленные таланты, периодически подменяя коллег по всем предметам – и по русскому языку, и по истории, и по географии. А позже, уже в окружном центре, довелось преподавать даже пение и играть на мандолине. Благо, позволял хороший голос и слух.
В Кедровом наша героиня повстречала своего суженого по имени Виктор, работавшего рулевым мотористом. Правда, через три месяца после свадьбы его призвали в армию – на три долгих года. А Альбина Михайловна наконец-то вернулась из «ссылки» в Ханты-Мансийск, в школу №1.
«Обрадовалась, что попала к Аркадию Николаевичу Лоскутову: я так уважала этого руководителя! – с трепетом в голосе говорит собеседница. – А в 1963 году всё вернулось «на круги своя» – пришла в школу №4. Доверили мне третий класс».
«Помню всех!»
На протяжении десятилетий самарьяне несколько отличались от горожан: здесь проживало меньше «ответработников», зато было больше дров, огородов и коров. «А каковы взрослые, таковы и дети. Самаровские – более простые, но способные, и с ними всегда можно было договориться», - убеждена педагог.
Поначалу она сильно переживала из-за отсутствия опыта: «Да уж, страдала… Спасибо старшим коллегам – Антонине Петровне Кибиревой, Виктории Аввакумовне Блюм, Антонине Николаевне Першиной, которые постоянно приходили на мои уроки, внимательно следили, а потом давали верные советы, помогали готовить учебные планы. Благодаря этим людям вскоре я стала чувствовать себя в профессии как рыба в воде. Они научили экономить каждую минуту урока, индивидуально подходить к ученикам, видеть в каждом из них личность и принимать таким, какой он есть».
В те годы подавляющее большинство сограждан трудилось не по восемь часов, а от зари до зари, поэтому дети, нуждавшиеся в тепле и внимании, гораздо чаще дарили свою любовь педагогам. Вот как об этом вспоминает наша героиня: «Маленькие ребятишки – добрые, чуткие и до того откровенные! Как зайду в кабинет – тут же облепят, примутся рассказывать всё-всё, что с ними за день случилось. И так до тех пор, пока звонок не прозвенит. Помню, однажды девочка в два часа ночи прибежала за помощью ко мне домой – через всё Самарово. А в классе по сорок два ученика было. И помню всех!»
Методы борьбы с опоздавшими
Вскоре Альбина Михайловна заочно окончила пединститут, стала преподавать русский язык и литературу, позже была назначена завучем. А по возвращении из очередного отпуска в 1980 году узнала удивительную новость: «Приезжаю, а мне сообщают: «Тебя директором хотят поставить!» Страшно – я же со всеми учителями на дружеской ноге, а тут такое! Я отвечаю: «Ни за что!» Вызывали меня и в горком, и в окружком, говорили: «Ты же партийная!» В конце концов, убедили…»
Доставшееся нашей героине хозяйство не могло вызвать ничего, кроме слёз. Трудно поверить, но каких-то 40 лет назад в школе Ханты-Мансийска замерзали батареи отопления, в кабинеты через щели в окнах наметало кучи снега, а по ступенькам текли ручьи. Старое ветхое здание (находившееся тогда на улице Гагарина, напротив сегодняшней Покровской церкви) пришло в полную негодность. Поэтому в 1987 году власти города стали строить новое, а школу №4 временно перевели в здание ГПТУ.
«Представьте, что школьный туалет находился на улице! Я бросилась бить челом к нашим шефам в ПМК-17. Они пошли навстречу, пристроили к зданию «почти тёплый» туалет, - качает головой собеседница. - И всё равно: то проводка у нас полетит, то ещё что. Намучились, пока в 1997-м наконец-то не сдали новую школу…»
Правда, педагогов ждал новый сюрприз: было решено, что коллективы двух учреждений будут сведены в один, а школа получит номер «2». Похоже, Альбина Михайловна внутренне до сих пор не может с этим примириться: «Трудно, конечно, переломить психологию учителя. В каждом коллективе сложился свой стиль работы, было непонятно, легко ли уживутся между собой дети. В результате, пришлось поработать над созданием хорошего микроклимата. Нашли и свои особые ключевые точки – создание «школы здоровья» по комплексной реабилитации учащихся в условиях образовательного учреждения, а также формирование системы внутришкольного управления через «Детскую демократическую республику».
Горше всех, конечно, пришлось директору, отвечавшему за всё: «Руководитель я была отнюдь не авторитарный, скорее уж – «либеральный демократ». Один раз, помню, решила на целую неделю исключить из школы мальчишку за хулиганство, так его мать нажаловалась в гороно, и целая комиссия приходила разбираться. А я считаю, что иногда надо вовремя наказать подростка, чтобы он осознал тяжесть своего проступка. Кстати, он всё равно каждый день приходил на занятия…»
Были у директора и другие меры воздействия, не менее эффектные и эффективные. Например, публикация шутливых стихов в адрес нарушителей дисциплины в стенгазете. Однажды один из хронических «опоздунов» подошёл и попросил: «Вы, пожалуйста, больше про меня не пишите! Я девочку одну люблю, а если она про меня такое прочитает?! И опаздывать я больше не буду!»
В 2006 году Альбина Михайловна наконец отпросилась на заслуженный отдых, отработав 26 нелёгких директорских лет: «В школе я первая встречала детей по утрам – надо же было узнать, с каким настроением они идут на занятия, всё ли у них в порядке? С самого детства ребятишки были для меня всем…»
Ханты-Мансийск не отпускает
К сожалению, муж, Виктор Дмитриевич, ушёл из жизни: «Он был мастером на все руки, обладал хорошими способностями к рисованию. 11 лет работал «трудовиком» в школе, механиком в аэропорту. Дома я ничего не делала – всё он…»
Сын Андрей сейчас трудится инженером в авиакомпании, внук Дмитрий – главным специалистом управления эксплуатации газопроводов, а Алексей учится в школе, как и правнучка Елизавета. «В последнее время заняла себя дачей, от чего всегда получаю хороший заряд энергии. И соседи у меня душевные, помогают, чем могут. Есть в кооперативе и мои выпускники. Но я о помощи никого просить не буду, лучше сама ведро песка с реки притащу…», - говорит наша героиня.
С бывшими учениками у Альбины Михайловны связано немало разных историй: «Недавно пришёл сантехник устранять неисправность, увидел меня и докладывает: «Вы меня помните? Я ещё плохо себя вёл, и вы меня часто ругали. А теперь стал человеком!» Обнялись, расцеловались… А вообще, трудные ребята больше запоминаются.
По словам нашей героини, у неё никогда не было желания переезжать из города: «Приехали мы сюда, когда Ханты-Мансийск был настоящей деревней, когда тяжеловоз с деревянной будкой вёз по утрам хлеб в первый и пятый магазины, когда на один конец тротуара наступаешь, а другой тебе по лбу бьёт. Но большинство знакомых, кто пытался уезжать отсюда, обратно вернулись…»
А на прощание Альбина Михайловна процитировала стихи своего любимого Роберта Рождественского:
…Вы знаете, мне по-прежнему верится,
Что, если останется жить Земля, -
Высшим достоинством Человечества
Станут когда-нибудь учителя!».
