Митрополит Павел: «Невозможно служить Богу, не служа ближнему»
Функции пастыря (пастуха) заключаются в том, чтобы оберегать и защищать своих подопечных от любых опасностей. Задачи архипастыря («пастуха пастухов») гораздо более широки и глубоки. Он должен не просто выбирать единственно верный путь, но и удерживать на этой крутой тропочке самих пастырей. Но какими качествами должен обладать человек, чтобы решиться взвалить на себя столь неподъёмную ношу? Ответить на этот вопрос мы попробуем вместе с митрополитом Ханты-Мансийским и Сургутским Павлом.
Веру привили с детства
– Владыка, кому принадлежит заслуга в том, что вы стали верующим человеком в абсолютно атеистическое время?
– Прежде всего – моим родителям, сохранившим в своём сердце веру православную. Папа служил на железной дороге, был дежурным на узловой станции, мама работала в совхозе. Они регулярно посещали храм, причащались, исповедовались и своих четверых детей воспитывали в христианской вере. Вера прививалась нам с детства, всей семьёй вставали на общую молитву, особенно по вечерам – большое хозяйство не позволяло по утрам уделять много времени для духовной жизни. Мама наизусть знала все молитвы, не пропускала ни одной воскресной службы, особенно в двунадесятые праздники. Перед Рождеством в красном углу всегда делали ясли, застилали пол сеном, пекли хлеб и варили кутью.
Меня крестил на дому отец Иаков, фронтовик, бывший лётчик. Во время воздушного боя он неудачно выпрыгнул на парашюте со сбитого самолёта и три дня висел на дереве, в результате ему ампутировали ногу. Помню, как на пути в церковь он прихрамывал на своём протезе.
Да, тогда общество было насквозь атеистическим. Родителей вызывали в школу и предъявляли претензии – почему это ваши дети ходят в церковь причащаться?! А мама твёрдо отвечала: «Ходили и ходить будут! А вы меня больше по такому поводу не приглашайте, понятно?» Она была ревностной верующей и любому в глаза могла высказать всё, что думала.
Моего деда по отцовской линии три раза раскулачивали, в результате всех потрясений его здоровье не выдержало, и он рано ушёл из жизни. Раннее детство – до семи лет – я провёл в основном у бабушки. Она тоже была верующей, ни одного праздника не пропускала, и я с ней. Помню, по дороге всегда держался за её сумку тёмно-вишнёвого цвета… До ближайшей церкви приходилось идти пешком за 9 километров, либо ехать на переполненном автобусе – за 25…
– Почему после получения аттестата зрелости вы поступили именно на дирижёрско-хоровое отделение Сумского культпросветучилища?
– Потому что в детстве пел в школьном хоре, иногда даже солировал, и очень хотел стать регентом. Правда, через год учёбу пришлось прервать – меня призвали в Советскую армию. После демобилизации настали трудные времена: умер папа, маме сделали сложнейшую операцию, а брата призвали, и я остался в семье единственным добытчиком. Требовались средства к существованию, поэтому пришлось выходить на работу – регентом в школу. Кроме детского хора, мне поручили заниматься ещё и поселковым, в котором пели в основном педагоги и представительницы местной администрации. Так и пришлось вчерашнему школьнику управлять учителями и поселковым начальством.
Когда мама наконец поднялась с больничной койки, я смог переехать в Ленинград, где жила моя тётушка. Время было лимитное, временную прописку разрешали только для работающих, поэтому я устроился в «Трест зелёных насаждений». Три с половиной года там отработал, одновременно пел в Преображенском соборе и по вечерам всегда ходил на службу, служил в алтаре. Помню, как на Крещение в стихаре раздавал святую воду, и тут в храм зашли мои рабочие, а я к тому времени уже работал бригадиром. Они оторопели: «Как, Павел Семёнович, это вы?!»
«Такой вот я правдолюб»
– Вы шесть лет возглавляли Свято-Троицкий Ипатьевский мужской монастырь. Именно вы являлись инициатором передачи Костромской епархии всех зданий, расположенных на территории музея-заповедника «Ипатьевский монастырь». Сейчас, по прошествии времени, не изменили своего отношения к давнему противостоянию?
– Убеждён, что моя позиция являлась абсолютно правильной. Служа там, я видел всю подноготную конфликта, был посвящён во многие схемы. Что такое объект, входящий в состав «Золотого кольца России»? Это тысячи туристов, экскурсии, реклама, сопутствующий сервис, колоссальный денежный поток. И – хорошая «кормушка» для некоторых недобросовестных руководителей и чиновников из администрации области, в карман которых уходила часть прибылей.
На дворе стоял 2000-й год. Разгорелась сильная борьба, нас любыми способами стремились «выкурить», выжить. Не давали служить, обыскивали кельи, устраивали «маски-шоу» в братском корпусе, травили служебными собаками, обыскивали карманы, унижали, оскорбляли. В 2001 году в обитель приехал Святейший патриарх, на встрече я рассказал о применяемых в отношении нас методах. Но, несмотря на проделанную огромную работу, дело не сдвигалось с мёртвой точки до тех пор, пока не удалось передать весь пакет документов в администрацию Президента. Это случилось в декабре, а в марте состоялся визит Владимира Владимировича Путина в Кострому. Как результат, тут же появилось решение вывести музей из монастыря.
Такие испытания придают сил бороться дальше. Прошибить меня сложно. Появляется чувство, когда о себе не думаешь, за правду идёшь напролом, и всё равно, что будет дальше. Даже не знал, что такое во мне сидит, наверное, упорство перешло от мамы. С тех пор стал лучше понимать новомучеников и воинов, бросавшихся на фронте на амбразуру. Кто не пройдёт столь тяжких испытаний, тот не поймёт подвигов людей, которые шли на всё ради истины, ради Победы.
– Нечто подобное произошло и в 2017 году, когда вы разослали по митрополии письмо, в котором благословили сбор подписей за запрет проката фильма «Матильда». Мне кажется, немногие иерархи решились бы на такой шаг…
– Мною двигало лишь желание не допустить кощунства. К подобным проявлениям надо относиться непримиримо. Такой вот я правдолюб…
– На территории Югры с каждым годом растёт количество церквей. Не возникает ли у вас ощущения, что храмов становится всё больше, а верующих в них – всё меньше?
– Нет, не возникает. Конечно, общество сильно подкосила пандемия и связанные с ней ограничения. Тем не менее, храмы у нас заполнены, люди воцерковляются, за год крестим до 10 тыс. человек. Десять лет назад в округе имелся 21 действующий храм, а сейчас – почти 260, священников было 39 – сейчас 160.
По Кафедральному собору подмечаю, что сейчас стало меньше тех лиц, что были в 2011-м году. Но они просто разошлись по новым храмам – вслед за «своими» священниками, а им на смену появились другие. Скажем, открыли Ильинскую церковь – и человек 20 ушли туда. В новых храмах формируются свои приходы, появляются свои хоры. На ОМК скоро откроется церковь, осталось закончить убранство, поставить иконостас, приобрести утварь.
– Со стороны руководителей, близко соприкасающихся с вами по работе, неоднократно доводилось слышать о том, что вы человек очень твёрдый и требовательный. Эта характеристика верна?
– Отчасти. С кем-то необходимо держать себя строго, кого-то следует обласкать словом, и тогда будет результат. Где надо, я могу проявить жёсткость. Чаще всего это касается наших программ образования и воспитания. Иногда приходится достаточно сурово спрашивать: «Вы чью волю исполняете, концепцию развития страны Президента Путина или под этим видом – программу Даллеса?»
«На всё воля Божья»
– Ваши заслуги перед нашим округом неоспоримы и, пожалуй, трудно поддаются перечислению. А чем сами вы можете гордиться?
– Могу лишь испытывать удовлетворение от каких-то трудов, когда удаётся что-то сделать для людей, ведь невозможно служить Богу, не служа при этом ближнему, на благо паствы. Наверное, чувствую удовлетворение от того, что всё больше людей приобщается к вере, духовно преображается, у них происходят позитивные изменения в семейной жизни. Значит, и я что-то правильное сделал.
– Владыка, есть ли у вас мечта?
– Конечно Спастись самому и привести к Спасению паству. Это главная задача, над реализацией которой работаю. А в бытовом плане лично мне в этой жизни ничего не надо.
– А чем для вас является Ханты-Мансийск?
– Родным городом. Сам себе не могу до конца ответить, почему возникает чувство, будто всю жизнь здесь жил. Наверное, на этой земле что-то особенно удалось.
– Вам довелось служить в Иерусалиме, Сан-Франциско, Риме, Ханты-Мансийске – и каждый из этих городов был основан на семи холмах. Если продолжить эту логическую цепочку, то следующим местом вашего служения должна стать Москва…
– Не задумывался об этом, но закономерность подмечена верно. А там – на всё есть Божья воля…