Реаниматолог Шинкаренко. Человек, у которого жизнь удалась
За окном клонится к горизонту робкое январское солнышко, спешат по своим неотложным делам прохожие, сварливо скандалит из-за кем-то брошенной булочки пара сорок. А внутри этих стен царит настороженная тишина. Здесь главенствует принцип «трёх Т»: «темно, тепло и тихо» – таковы наиболее комфортные условия для обитания «местных жителей». А во-о-он там, за стеклянными дверями, находятся и они сами – под прицелом десятков внимательных глаз, мониторов, датчиков и приборов. Самые драгоценные на свете драгоценности – уж простите за тавтологию…
«Спаситель у нас один»
... Мы находимся в отделении реанимации и интенсивной терапии для новорождённых и недоношенных детей Окружной клинической больницы, где выхаживают крохотных человечков, лишь по недоразумению появившихся на Земле. Думаете, кощунственно звучит – «по недоразумению»? А как иначе, если здесь, в отделении, медицинские работники вступают в схватку с «костлявой» за жизни детей, рождённых на сроке не 40 недель, как положено от природы, а – 22!!! И весом не стандартные «3 600», а всего-навсего 500 граммов!
Евгений Шинкаренко выглядит именно так, как должен выглядеть настоящий анестезиолог-реаниматолог почти с 30-летним стажем – плавные, но отточенные движения, массивные «профессорские» очки, укол пронзительным взглядом из-под бровей – а через мгновение вся эта напускная суровость внезапно тает под лучами открытой задорной улыбки.
С порога беру быка за рога и пытаюсь вывести собеседника из «зоны комфорта»:
– Вы себя считаете спасителем?
Наш герой понятливо усмехается: «Спаситель у нас один. Да и не всех, к сожалению, удаётся спасти. Ну, а мы лишь его помощники в деле выживания. Если у ребёнка заложен «механизм жизни», то наша задача заключается в том, чтобы чуть-чуть подышать за него, правильно покормить, сердечко поддержать».
Тайну выбора своего профессионального пути Евгений Николаевич не раскрывает, считает это абсолютно спонтанным решением: «так звёзды сошлись». В родном Омске мама работала бухгалтером, отец всю жизнь трудился на заводе, а вот он отчего-то решил пойти в медицину. Вообще-то поначалу собирался стать стоматологом, но попутно начал подрабатывать медбратом в реанимации. На протяжении трёх лет!
«Тот, кто хочет стать настоящим врачом, на себе должен всё попробовать и понять, что такое судно, мытьё палат, клизмы, уколы, капельницы, – говорит собеседник. – Увидев работу реанимации изнутри, постепенно и нашёл свою специализацию. А в 2007 году позвонила коллега, которая ранее уехала в Ханты-Мансийск, и сказала, что требуются специалисты моего профиля. Мол, тут красивая тайга, зарплата повыше, и есть возможность получить служебное жильё. Ну, мы и поехали…»
О «толстяках» и «любимчиках»
Сегодня в отделении выхаживают девять ребятишек – это среднестатистический показатель. Среди них есть два «толстяка» (так Шинкаренко именует малышей весом больше килограмма), остальные – совсем ещё крохи.
«Бывают ли среди них любимчики? – врач на секунду задумывается. – Наверное, это самые тяжёлые, от которых сутками и неделями не отходишь. А потом они идут на поправку, на смену им приходят другие «любимчики».
Плохо себе представляю, какой мерой отваги должны обладать люди, которые берут на себя ответственность за жизнь и здоровье этих вот трогательных комочков. Это потом у них появится шанс стать Циолковскими, Левитанами и Ахматовыми, а пока они всего лишь крохотные беззащитные человечки, целиком и полностью зависящие от компетенции и внимания медицинского персонала. Среднего – в особенности, убеждён Евгений Николаевич.
«Случайных людей у нас в отделении просто нет, все – озабоченные профессией, для которых слова «сострадание» и «сопереживание» не пустой звук. Для наших маленьких пациентов заботливые руки девочек-медсестёр куда важнее, чем врачебное вмешательство. Главное – уход и доброе слово», - считает собеседник.
Видя недоумение журналиста, подтверждает: «Да, ребятишки всё прекрасно понимают, реагируют и улыбаются. Бывает, когда заругаешься на кого – и он тут же начинает вести себя получше!»
На вопрос о том, что является самым сложным в буднях детского анестезиолога-реаниматолога, Шинкаренко вздыхает: «Наверное, это ситуация, когда ребёнок долго не лечится. Бывает, месяц лежит и не идёт на поправку. Казалось бы, только что одного малыша точно с такими же симптомами вылечили, а второй – никак не хочет, хоть мы и бьёмся над ним. Постоянно идёт поиск оптимального лечения. Это филигранная, тяжёлая, трудная работа. Но мы стараемся!»
В отделении реанимации новорождённых пациенты лежат подолгу, иногда до полугода. Ребятишки находятся в специальных комфортабельных кувезах, современнейшая аппаратура в круглосуточном режиме следит за их состоянием, за тем, чтобы они правильно дышали и кушали. А врачи с микроскопической точностью решают, какой процент кислорода необходимо сейчас подать в лёгкие малыша, из скольких граммов белков, жиров и углеводов должна состоять сегодня его питательная смесь.
«Стараемся минимизировать фактор беспокойства детей, ведь они ещё должны быть там, в животе у мамочки. Поэтому мы имитируем их внутриутробную жизнь, лишний раз не трогаем, за состоянием следим по мониторам. Лишь иногда подойдёшь, глянешь краешком глаза, чтобы он не уполз там куда», – опять открыто, по-доброму, улыбается наш герой.
Для того, чтобы никоим образом не беспокоить младенцев, в отделении всегда тихо, все разговоры ведут вполголоса, в палатах повсюду – предупреждающие надписи. Безопасность и комфорт ребятишек – превыше всего:
«Руки моем по 100 раз на дню, чтобы, не дай Бог, микроб какой к детям не пробрался», - добавляет врач.
Чудеса случаются
Удивительное дело, но, по словам собеседника, благодарность пациентов не имеет географических и временных границ. «Бывало, приходили 18-летние детинушки, – тут он смешно изображает ломкий юношеский басок. – «Дядя Женя, спасибо вам!» Пишут отовсюду, поздравляют с праздниками, шлют фотографии давно выросших детей, иногда приходят в гости с тортиками. Вольют в тебя свои положительные эмоции – и ты опять бодрый и весёлый. Когда получаешь такие вот отклики, убеждаешься – ради этого стоит работать».
В его практике бывали экстремальные ситуации, когда малышей в буквальном смысле вырывали из лап смерти: «Чудеса? Да, случаются. Порой кто-то ТАМ нам помогает…»
В правильности своего однажды выбранного пути Шинкаренко убеждён абсолютно. «Если бы довелось вернуться к началу, то ничего не стал бы менять. Жаль только, что в своё время не было у нас таких возможностей, оборудования и знаний, какие есть сегодня. Эх, сколько жизней можно было бы тогда спасти!» – сокрушённо качает головой.
Работа реаниматолога не заканчивается в «16:00» с перерывом на выходные, иногда и дома в «голове» остаётся информация о лечебном процессе, что бы ещё можно было сделать. Советуешься уже по телефону с коллегами в этом случае, иногда даже ночью. С такими особенностями его профессии давным-давно смирилась и жена Евгения (она работает бухгалтером), и сын Денис (он занимается вопросами компьютерного обеспечения).
«Увлечения? Сильно люблю рыбалку, у нас и подходящий коллективчик для этого имеется, и свои излюбленные места. Ещё мне нравится играть в преферанс, правда, чаще всего в Интернете: в реальности со мной никто играть не рискует, – заразительно смеётся врач. – Недавно вот гараж купил, теперь его обустраиваю. Земельный участок есть, а вот времени на него – нет. И вообще, можете написать – жизнь у меня удалась!»
